Тувинская национальная одежда для женщин. Демисезонная одежда из шкуры

Первоначальным и главным назначением одежды была и остается защита тела человека от жары и холода, ветра и дождя. Однако со временем ее функции расширились — она стала и предметом украшения. Кроме того, в нее стали закладывать определенное значение, как правило, сакрального порядка, а с формированием определенных человеческих сообществ (от немногочисленных племен вплоть до крупных этносов) она стала знаком отличия одних групп людей от других.

Что касается национальной одежды тувинцев, то она также отражала социальные и исторические перемены в данном сообществе, и в ходе своей эволюции претерпела определенные, а иногда и кардинальные изменения.

Касаясь истории и сакральных аспектов национальной одежды в целом, в том числе народов Центральной Азии, в частности, тюрков и китайцев (как имевших различные взаимосвязи, в том числе и относительно одежды), следует сказать, что это была еще борьба: «… исконных китайских форм с формами одежды … кочевых народов сопредельных северных и западных стран» . У тюрков, например: «…ношение одеяния враждебного народа расценивалось…как подчинение ему».

Таким образом, одежда у народов Центральной Азии отличается не только этническим, но и глубоко символичным содержанием, способствовавшим, согласно их мировоззрению, не только сохранению этноса, но и государственности. Именно по этой причине завоеватели старались заставить побежденные народы носить свою одежду. С другой стороны, из-за чувства высокомерия к побежденным и нежелания смешиваться с ними в некоторых случаях победители, наоборот, запрещали носить свою одежду.

Что касается истории одежды предков тувинцев, то это ее можно проследить еще со скифского (VIII-VII вв. до н.э.) и древнетюркского времени (VI-VIII вв.) . К рубежу XIX-XX вв. одежда тувинцев представляла собой в основном уже маньчжуро-китайский костюм, поскольку в 1757 г. Тува была включена в состав Цинской империи, и ношение его было предписано в «Уложении палаты внешних сношений», о чем будет сказано ниже.

Символы одежды тувинцев также были связаны с представлениями народов Центральной Азии, прежде всего тюрков, а в последующем с традициями монголов и китайцев, что вполне объяснимо, поскольку Тува входила в различные государственные образования не только тюрков, но и монголов, а впоследствии и маньчжуро-китайской системы. Определенное влияние на символику одежды, через буддизм, оказали и тибетцы.

Одежда тувинцев, как впрочем и других народов мира, делилась на повседневную и праздничную, а также на одеяние простолюдинов и высоких особ. С этого собственно и начинается сакральное значение одежды. В этом отношении у тувинцев, как например, у тибетцев, особо тайным содержанием наделялись шапка, пояс (кушак) и обувь. Интересно в связи с этим отметить легенду, связанную с тибетским царем Трисондеценом, который, в целях упорядочения буддизма в Тибете, пригласил индийского Учителя Падмасамбхаву в свою страну. При первой встрече с царем Падмасабхава сказал, что хорошие шапка и обувь на нем означают упрочение власти его сыновей на севере и юге страны, а отсутствие пояса — об ослаблении власти самого царя в центре Тибета. Эта история свидетельствует о сакральном значении, которое придавали тибетцы этим атрибутам одежды.

Возвращаясь к истории тувинской одежды, прежде всего шапки (как высшего атрибута одежды), главным образом, мужской, то, как было сказано выше, это можно проследить, например, с древнетюркского времени. На тюркских памятниках рельефно запечатлены несколько типов головных уборов. Один из них, называемый тувинцами калбак борт, носился вплоть до середины XX в. Следует отметить, что из всех видов шапок, которые носили тувинцы, именно данная форма сохранилась в исторической памяти народа как «тувинская шапка». В этом нет ничего удивительного, поскольку она была запечатлена на древнетюркских памятниках, которые тувинцы видели воочию, она была слитна с их жизнью — ее носили в течение многих столетий, можно сказать, что она вошла в их плоть и кровь, память на генном уровне… Сложно говорить о ее символике, однако ясно, что такой вид головного убора был атрибутом высокопоставленных людей, поскольку памятники ставились в честь именитых людей. Однако на рубеже XIX-XX вв. он стал в основном шапкой простолюдинов. Представители же высшего сословия согласно «Уложению палаты внешних сношений» должны были носить маньчжуро-китайскую одежду и шапку, которая была результатом смешения многих, но главным образом, маньчжуро-китайского стилей, хотя еще в начале XX в. на женской верхней одежде, например, можно было проследить тюркские элементы, о чем будет сказано ниже.

В «Уложении…» особо были предписаны мужские шапки, поскольку они отражали статус хозяина, главным образом, княжеский ранг. Общий вид шапки, которую должны были носить тувинцы (как и все подданные Цинской империи), являлся конусообразным. По нашему мнению это является символом священной горы для буддистов — Сумеру (тув. — Сумбер-Уула ) — царя гор. В буддийском представлении она состояла из разных драгоценностей, в том числе рубина, жемчуга, золота и т.д. На верхушку указанной шапки также водружались различные драгоценные или полудрагоценные камни, отражавшие тот или иной княжеский или чиновничий ранг. Поля вокруг шапки могли символизировать железную ограду вокруг горы, а две красные ленты на ее задней части — победные стяги. Павлиньи перья для буддистов также имеют символику защиты. На внутренней части указанной шапки также отражены буддийские символы, означающие символы счастья — олчей удазыны .

Что касается предписаний согласно «Уложению Китайской палаты внешних сношений», то князям, состоявшим в первых шести степенях, предоставлялось «…право носить на шляпах и шапках шарик (цзинсе) (по-тувински оно звучало — чинзе — С.Д.) рубиновый…» . Здесь следует сказать, что ранги тувинских нойонов были ниже, чем у монгольских, поскольку княжеские титулы и чиновничьи ранги предоставлялись маньчжурами не только наследственным держателям той или иной власти, но и за заслуги перед ними, а по причине того, что тувинцы напрямую не участвовали в этом, то титулы их были ниже, соответственно, и украшения шапок также были ниже по своей значимости. И все же носить высший княжеский знак — шапку с рубиновым шариком на макушке имел право (как наследственный князь Тувы) Амбын-нойон, который имел пятую степень в княжеской иерархии, установленной маньчжурами. О положенных иерархических знаках на шапках у тувинцев могут свидетельствовать материалы Государственного архива РФ, которые уточнила С.С. Ховалыг: «Нойон — перо павлина и коричневый шарик; у тусалакчи — красный; у мейрена — голубой; чаланы — синий; чанчын — белый прозрачный шарик; хунду — шарик молочного цвета; бошку — аналогичный предыдущему; дарга — медный» . Под коричневым шариком следует понимать рубин, под красным — коралл и далее… Это соответствовало маньчжурским правилам, согласно которым чиновники по нисходящей ступени должны были иметь на шапках следующие драгоценные и полудрагоценные камни: рубин, коралл, синий яхонт, лапись лазурь (берилл), горный хрусталь, белый непрозрачный камень, золотой шарик, серебряный шарик.

Здесь следует сказать, что не маньчжурские чиновники, так же как и князья (хотя именно они и занимали главные чиновничьи места): «…должны носить одежды и иметь знаки одной степенью ниже (выделено мной. — С.Д.) военных чиновников Маньчжурских одного и того же чина» . Именно по этой причине у местного чиновника низшей степени на шапке был, например, не серебряный, а медный шарик. Хотя у самих китайцев чиновники седьмой, восьмой и девятой степеней также имели на шапках медные шарики.

Поскольку по шапке, главным образом, шарику из драгоценного камня на ее верхушке определялся княжеский или чиновничий ранг, то заполучить более высокий чин и головной убор стремились те, кто не был лишен честолюбия. Впоследствии шестой княжеской степени и, по этой причине, права носить шапку с коралловым шариком добился также нойон Хайдып Угер-даа.

Маньчжуро-китайский тип головного убора таким образом был внедрен в тувинское общество. В просторечии его называли ноян боргу — «нойонская шапка». В зависимости от ранга хозяина, шапка отличалась не только, к примеру, вышеуказанными знаками, но и в целом, общим видом. Уборы князей и чиновников отличались строгостью линий и качеством пошива, к тому же они завозились из Китая. Этот тип шапки в упрощенном варианте носили и простые люди. В отличие от богатых людей, тем более — князей и чиновников, которые носили привозные шапки, головные уборы они изготовляли сами, чем собственно и объясняется простота их пошива. На верхушке шапки вместо драгоценных камней пришивался называемый в просторечии олчей удазыны — «узел счастья» или «узел бесконечности», один из сакральных знаков буддизма.

У тувинцев, к сожалению, историческая память не сохранила то, каким образом в тувинском обществе была внедрена и как интерпретировалась маньчжурская шапка. Что касается тувинцев Монголии (как и монголов), то ношение чужого головного убора было принято с внутренним сопротивлением. Так, по словам сотрудника ТИГИ, уроженца Цэнгэл сумона Б.Баярсайхана, ее шесть клиньев отражали, якобы, шесть хошунов тувинцев, и поклон в этой шапке обозначал покорность тувинцев захватчикам.

Данная шапка у маньчжуров считалась зимним головным убором (летними были шляпы), однако у тувинцев в силу природно-климатических условий она в основном носилась в теплое время года, хотя в «Уложении Китайской палаты внешних сношений» были прописаны даже дни, когда надо было менять, например, зимние шапки на летние.

Летними у тувинцев были также шапочки, наподобие тюбетеек, называемые тувинцами довурзак борт — «округлая шапка». Данный вид головного убора, как и калбак борт, был зафиксирован еще с древнетюркского времени. Представители высшего сословия носили ее как повседневный «домашний» головной убор. К началу XX в. ее внешний вид стал похожим на тот, что носили в Цинской империи.

К этим видам шапок можно отнести те, что зафиксированы, например, на старых снимках, и которые носили представители верхушки общества. В таком уборе известен, например, один из представительных нойонов Тувы Буян-Бадыргы. Это тибетские шапки, которые на рубеже XIX-XX вв. стали носить представители монгольской и тувинской феодальной знати. Однако после революционных событий, когда духовная связь с Тибетом прервалась, данную шапку, несмотря на единые религиозные воззрения, тувинцы и монголы перестали носить.

Зимняя шапка представляла собой традиционную калбак борт , которую шили из овчины, покрывая ее верхнюю часть бязью или далембой. Следует сказать, что такую шапку тувинцы могли видоизменить — пришить на ее верхушке «узел счастья», а также две красные ленты маак. «Узел счастья» и ленты обязательно должны были быть из красной материи. Если в культуре китайцев красный цвет означал благополучие и процветание, то у тувинцев он носил приглушенный, тайный характер, поскольку ассоциировался с цветом крови, в частности, с — кижинин кызыл тыны — «с красным дыханием человека», т.е. жизнью. Из-за его сакральности, связанной с цветом крови, у тувинцев он имел интимный характер, поэтому не должен был «громко говорить о себе». Именно по этой причине на священных местах, где тувинцы обычно привязывали ритуальные ленточки разных цветов, красные нити вешать было нельзя. Однако в деталях одежды, как защитный знак, он имел основное значение. Объединенный с сакральными буддийскими знаками, а также с китайскими представлениями, красный цвет для носителя шапки приобретал, таким образом, очень глубокое содержание.

Взрослые мужчины калбак борт носили также из рысьей или лисьей шкуры. Детям же носить шапки из шкур хищников запрещалось, обычно их изготовляли из ягнячьих или заячьих шкурок. Лисья, например, считалась изиг кеш — «горячей шкурой», которая могла навредить зрению ребенка. Учитывалось, естественно, и то, что лиса хищное и хитрое животное. Таким образом, не только отдельные знаки, но и материал из которого готовилась шапка, имели значение тайного порядка.

Что касается символики шапки в традиционном представлении, то значимость начиналась уже с того, что ее носили на высшей точке человеческого тела — голове. Она являлась вместилищем главного фактора человеческого существования — ума, стало быть — разума. По этой причине голова, особенно у детей и мужчин, для тувинцев являлась своего рода табуированным объектом — детям нельзя было давать даже подзатыльники, не говоря уже о более сильных ударах. До мужской же головы чужой че-ловек не мог даже дотронуться. Таким образом, голова, а также связанная с ней шапка — это особые объекты, требующие к себе определенного отношения.

Другим фактором особого обращения с шапкой являлось то, что она, как и пояс (об этом будет сказано ниже) была связана с другим, не менее важным элементом благополучного существования человека, как сулде или хей аът (эфирные элементы, пребывающие в теле человека). Предполагалось, что если, к примеру, у человека сулде или хей аът оказались в нижней позиции человеческого тела или покинули его (тело может покинуть другой эфирный элемент — сунезин, в таком случае человеку грозит смерть), их надо вернуть в высшие точки тела. Обряд возвращения эфирных элементов совершали как шаманы, так и буддийские служители культа. Последние, главным образом представители школы ньингма, при исполнении данного ритуала нередко используют шапку и пояс человека. Таким образом, с шапкой, как своего рода хранительницей или объектом, связанным с разумом и мыслями человека, более того — его благополучием и жизнью, надо было обращаться осмотрительно. Так, головной убор нельзя было класть на низкое место. Небрежное обращение с ним, по представлениям тувинцев, могло плохо отразиться на его хозяине. Следует сказать, что тувинцы не только в случае с шапкой, но и в других жизненных ситуациях старались не произносить вслух дурное, полагая, что сказанное может произойти. В данном случае не произносилось вслух и то, что может произойти, если, например, небрежно обращаться с шапкой, главным образом мужской. Мальчиков уже с детских лет приучали аккуратно обращаться со своей шапкой, а шапкой отца или старших мужчин в семье — почтительно и бережно. В юрте хозяина, например, шапка всегда находилась в почетной части, называемой дор . В других местах, прежде чем снять головной убор, тувинский мужчина присматривал для него достаточно высокое и чистое, в крайнем случае безопасное место. Если таковые, на его взгляд, отсутствовали, и шапку непременно надо было снять (снималась она в бытовых случаях, в торжественных, наоборот, мужчина обязательно должен был быть в шапке), то он клал ее к себе на колени.

В связи с этим стоит отметить случай, произошедший в 1916 году с амбын-нойоном Тувы Агбааном-Демчи, который был застрелен из засады. Когда перед этим он садился верхом на своего коня, с его головы упала нойонская шапка, наделенная, естественно, многими сакральными знаками. Его свиту это напугало, и приближенные попытались отговорить его от поездки, но тот лишь отмахнулся в ответ. Однако он, будучи уже верхом на лошади, подобрал ее плеткой, и водрузил себе на голову. Наши информанты сделали особый акцент на том, что это был знак, предвещавший недоброе, поскольку с головы упала нойонская шапка, а не простолюдина. По их убеждению, послушайся тогда Амбын-нойон своих приближенных, той смерти можно было избежать. С другой стороны, некоторые наши информанты говорили, что, поскольку Агбаан-Демчи не был наследственным правителем Тувы, а стал им вопреки традиции по назначению генерал-губернатора Сибири, то это было естественным исходом — бортту угбайн барган — «не вынес тяжести шапки», что соответствует русской поговорке: «Не по Сеньке шапка». Следует отметить, что не каждое падение шапки означало плохое, тем более смерть, однако в любом случае мужчины бережно обращались с ней.

Существовали и другие представления, связанные с шапкой. Так, при высоком отношении к своей чужую шапку не только носить, но даже и примерять было нельзя. Чужая считалась куду аастыг эт — «вещью, у которой горловина (открытая часть, буквально: рот ) направлена вниз». Полагали, что, надев чужую шапку, можно «прихватить» негативное ее хозяина. О воровстве чужой шапки не могло быть не только речи, но и мыслей. Касаясь данной темы, можно отметить еще одно представление тувинцев, связанное с головным убором. Тувинцы полагали, что при помощи шапки можно отучить человека от клептомании. Так, по словам наших информантов, неожиданно для вора с его головы надо было сорвать шапку и забросить в самую гущу высокого и густого, и непременно красного караганника с острыми колючками. Вор терял покой и сон и обязательно лез в кустарник, чтобы достать шапку, при этом его не могли остановить ни острые колючки растения, ни темное время суток (делал он это, якобы стесняясь людей, ночью). После этого он якобы переставал воровать. Здесь следует сказать, что караганнику с красным стволом тувинцы приписывали магические, в том числе и защитные свойства, например, плети, сделанной из него, боялась даже нечистая сила. В данном случае он помогал человеку избавиться от клептомании.

Что касается женских головных уборов, то и они отличались по своему внешнему виду и на рубеже XIX-XX вв. также представляли собой маньчжуро-китайские шапки, общая форма которых схожа с мужской. Эти виды шапок также носили представительницы высшего сословия. Элементы головных уборов были строго прописаны, поэтому не допускались какие-либо дополнительные штрихи. На это указывает материал, хранящийся в Государственном архиве РТ, где говорится, что женщинам запрещается украшать шапки. Однако традиционные женские головные уборы, особенно свадебные накидки думаалай и баштангы, богато украшались бирюзой, кораллом, бисером и серебром. О богатстве украшений свадебного женского убора записал в своем дневнике Ф.Кон: «…Хозяйка показала свою «баштанга» и «тумалай». Оба этих головных убора убраны такими крупными кораллами, что сотни рублей стоят. Затем мне показали пару серег серебряных с такими крупными кораллами, каких мне не приходилось видеть». Украшать традиционную одежду не возбранялось, поэтому хозяева изыскивали все средства, чтобы добыть ценные камни. Следует сказать, что коралл и бирюза очень дорого ценились. По словам наших информантов, один камень с большой палец взрослого человека стоил молодого вола или коня в возрасте 3-4-х лет — чалыы ортектиг — «молодого животного сто ил». Интересная традиция, связанная с отношением к женской шапке, нам была сообщена информантом Б.К-Х. Сояном. После свадьбы молодая невестка должна была снять свой головной убор и положить так, чтобы его лобная часть была направлена во внутреннюю часть юрты. По словам нашего информанта, это означало, что жена, например, в случае ссоры с мужем, не будет убегать из дома обратно к своим родителям. В обыденной жизни тувинки в основном носили платки, завязывая их узлом на затылке.

Таким образом, основными видами головных уборов у тувинцев к началу XX в. были: 1) маньчжурская шапка — ноян боргу и ее различные вариации; 2) традиционный калбак борт и его разные варианты; 3) довурзак борт, также имевшая разные формы.

Она тесно связана с образом жизни монгольского народа, спецификой его хозяйственного уклада и природными условиями страны. Костюм должен соответствовать самым разным бытовым ситуациям: едет ли человек на коне по степи, сидит ли у себя в юрте, танцует ли на народном празднике.

Традиция носить национальный костюм сохраняется и в наши дни. В Монголии никто не удивится, «почему твой друг или просто незнакомец одел национальный костюм. Теперь носить национальную одежду стало своеобразным трендом Монголии.

Монгольская поговорка "Одежда - бог, тело - дьявол" исходит из благородного нравоучения о том, что одежда и украшения должны быть подобраны со вкусом. На сегоднящний день элементы монгольского национального костюма стали богаче, представляя собой синтез традиционного монгольского и современного европейского стиля.

Издревле, своеобразие климатических условий влияло на характер одежды - существуют костюмы, предназначенные для разных времен года. Летом монголы носят легкий халат "Тэрлэг", весной и осенью ватный "Хөвөнтэй дээл" или халат на ягнячьей овчине "Хурган дотортой дээл", зимой же носят овчинный халат, напоминающий шубу "Цагаан нэхий дээл". Свой отпечаток накладывает на одежду и возраст ее обладателя. Костюм пожилых людей, как правило, неярок, скромен, в то время, как молодежь предпочитает более красочные и элегантные фасоны. В женском костюме существуют различия между одеждой девушки и замужней женщины. Костюм последней обогащен украшениями и сложной отделкой.

На сегодняшний день многие молодые люди, в том числе звезды экрана и сцены, предпочитают носить одежду с национальными элементами. Представляем вам фото молодых людей, в том числе известных артистов, облаченных в национальные наряды:

Одежда тувинцев

Одежда современных тувинцев претерпела зна­чительные изменения в связи с изменением быта. Большинство аратов носит национальный костюм монгольского покроя, каким он сложился за последние полтора-два столетия. Летний мужской костюм арата собственной пошивки состоит из короткой рубахи и штанов из бязи или далембы. Рубаха (мужская и жен­ская) - с прямым разрезом и стоячим воротником, который отгибают наподобие отложного и застегивают на одну пуговку. Иногда рубаху шьют распашной. Женскую рубаху шьют с короткими рукавами. Штаны носят на узком пояске, который пропущен через петельки штанов, или на вздержке. Женщины носят теперь короткую юбку. Верхней одеждой служит легкий халат из синей или черной материи, особенно при выходе из дома. Халат этот длиннополый, одинаковый у мужчин и женщин, запахивается левой полой наверх и застегивается на пуговицы на плече и подмышкой. Покрой халата со ступенчатым вырезом на верхней поле и высоким стоячим воротником, который носят отогнутым, как отложной. Халат носят с опояской, сделанной из куска ткани.

Зимой мужчины и женщины носят овчинную шубу такого же покроя* как халат, но с низким стоячим воротником. У женщин шуба отделана узкой полоской из ценного меха, нашивкой цветной материи вдоль полы и выступа на груди.

Головным убором у мужчин летом служит покупная фетровая шляпа кепка или фуражка военного образца. Женщины и девушки носят платок, берет, а в домашней обстановке ходят с непокрытой головой, связывая волосы сзади в пучок, не заплетая их в косы. Мужчины либо коротко стри­гут волосы, либо носят обычную мужскую прическу городского типа. Старухи и старики стригут волосы коротко. Зимой мужчины носят теп­лые, иногда меховые шапки, чаще покупные, а женщины еще и теплые платки.

Еще сохраняется в быту национальная обувь из кожи на толстой много­слойной подошве, с войлочной прокладкой внутри, с загнутым острым нос­ком, а также из шкуры, снятой с ног козули, оленя, сохатого мехом наружу. Такую обувь носят и мужчины и женщины.

В большей степени сохранился старый национальный костюм у колхоз­ников тувинцев Тоджинского района, где мужская и женская верхняя одежда различается только по головному убору и украшениям. Летняя одежда, кроме рубахи и штанов, состоит из халата описанного выше по­кроя, но иногда сшитого не из материи, а из весенних шкур оленя, на ко­торых остается только подшерсток. Халат носят с опояской. Штаны лет­ние также шьют из выделанной шкуры оленя или козули. Летнюю обувь шьют как из покупной кожи, так и из лап (с весенней шерстью) оленя, сохатого, марала. Мужчины носят круглую шапку из мелкошерстной мер­лушки, но чаще покупные головные уборы. Женщины покрывают голову платком, завязывая концы его на затылке, или носят покупной берет.

Зимние шубы такого же покроя, как халат, шьют из оленьих шкур шерстью внутрь и покрывают их сверху синей, черной и даже красной (женские) материей. Стоячий воротник делают из овчины. Рукава халата сужива­ются книзу и заканчиваются полукруглым овчинным отворотом. Края пол и подола обшивают полоской из материи. Женская шуба отличается боль­шим количеством аппликаций из цветной ткани, которые нашивают от левого плеча по ступенчатому вырезу до правой подмышки.

Охотники носят доху (чагы) из шкуры козули шерстью наружу, с раз­резом в подоле, длиной до колен. Полы не запахиваются, а сходятся краями и завязываются ремешками, воротник также завязывается спереди. Ме­стами сохранилась старинная куртка (хурме) из шкурок (шерстью наружу), снятых с головы козуль, без воротника, но с круглым вырезом; полы ее, одинаковой ширины, соприкасаются краями и завязываются ремешками. Ее носят поверх шубы. Штаны зимние часто шьют из летней шкуры (с под­шерстком) оленя или козули, шерстью внутрь. Обувь шыот из шкур, сня­тых с лап оленя, сохатого или козули, убитых зимой. Охотники носят еще наколенники из мягкой гладкой оленьей шкуры, иногда шкуры козули, реже лошади, шерстью наружу. Наколенники пристегиваются к поясу при помощи ременных петелек.

Национальная одежда тувинцев-колхозников в настоящее время соче­тается с одеждой городского покроя, продаваемой в сельских и городских магазинах. Тувинцы постепенно переходят к новому типу одежды. Старые длиннополые халаты и шубы, приспособленные к кочевому образу жизни, к верховой езде, весьма неудобны при ходьбе пешком, при выполнении многих новых видов сельскохозяйственных работ. Вполне понятно от­сюда желание тувинцев обзавестись при первой возможности одеждой городского покроя. Особенно стремится к этому молодежь обоего пола, которая не желает носить неуклюжую громоздкую обувь и стесняющие движения длиннополый халат или шубу. К этому нужно добавить влия­ние тувинцев - жителей городов и районных центров (рабочих, служащих и учащихся), которые носят костюмы городского покроя. Покрой старого тувинского костюма, несмотря на его распространенность, обречен на исчез­новение вследствие его явного несоответствия новым формам домашнего и производственного быта. Только материал (овчины, оленьи шкуры, кожи и т. д.) сохранит свое значение для некоторых видов одежды, осо­бенно для районов с суровыми климатическими условиями.

Домашняя жизнь современных тувинцев характе ризуется не только резким изменением материаль­ного быта, но и ломкой старых семейных отношений, хранивших в себе феодально-родовые пережитки. Ярче всего это прояв­ляется В" положении рядовой тувинской женщины, замкнутой в прошлом в узких рамках тяжелого домашнего быта. Тувинская женщина получила равноправие во всех областях хозяйственной, государственной, культур­ной и общественной жизни еще по Конституции Тувинской Народной Республики. Ей были предоставлены не только формальные права равен­ства с мужчинами, но и обеспечены условия для их реализации: одина­ковая с мужчинами оплата труда, предоставление трудового отпуска и отпуска по беременности (с оплатой содержания), социальное стра­хование и т. д. Запрещалось и каралось по закону всякое нарушение равноправия женщины во всех областях хозяйственной, политической и культурной жизни. Не разрешалась насильственная выдача замуж, наказывалось вступление в брак с несовершеннолетней.

Осуществление прав тувинки, закрепленных Конституцией Тувин­ской Народной Республики, потребовало упорной борьбы с многими ста­рыми обычаями, существовавшими веками. К ним относятся калым и раслоряжение женщиной как собственностью, ряд запретов для женщины в отношении старшей родни мужа и его родителей (эту категорию родствен­ников женщины не должны были называть по имени, не должны находиться при них с непокрытой головой или без обуви и т. д.), случаи многожен­ства, левирата, просватывание малолетних или даже ожидаемых детей. Пережитки в области семейнобрачных отношений частично сохраняются у аратов-единоличников еще и теперь.

Быстрее всего было достигнуто вовлечение женщины в сферу производ­ственной жизни тувинцев, чему препятствовали раньше рамки домашнего хозяйства и семейные обычаи. Затем были достигнуты успехи в привлече­нии женщины к общественной, государственной жизни, к образованию. В период Великой Отечественной войны женщина у тувинцев сделалась серьезной силой в области сельскохозяйственного труда и местной промыш­ленности. Тувинки-единоличницы, не говоря уже о состоявших в тожзе- мах, сеяли хлеб сверх плана в фонд победы, выращивали и сохраняли скот. Перед вступлением Тувы в состав СССР около тысячи женщин работало в партийных и государственных организациях в городах, поселках, хошу- яах и сумонах.

С установлением советской власти практическая реализация равно­правия тувинки, обеспеченного Советской Конституцией, пошла исключи­тельно быстро. В настоящее время большинство женщин у тувинцев грамотно. Женщина заняла подобающее ей место в создании социалисти­ческой культуры и экономики. Тувинские партийные организации про­водят большую работу по повышению активности женщин. Среди них ведется массовая политико-просветительная работа, устраиваются собра­ния и беседы, на которых разъясняются задачи и значение быстрейшего завершения социалистических преобразований в экономике и культуре Тувы. Для женщин специально устраивают лекции, читки газет.

Аннотация: В статье дается краткий обзор работы обучающего семинара «Традиционная одежда тувинцев: история и современность» (г. Кызыл, 3-5 декабря 2013 г.) в Кызылском педагогическом колледже Тувинского госуниверситата. На семинаре обсуждались вопросы истории, современное состояние традиционной одежды тувинцев.

Ключевые слова: семинар, традиционная одежда тувинцев, традиции, традиционные украшения.

Teaching seminar "Traditional clothes of Tuvans: history and modernity”

Zaytseva S.V.

Abstract: Article presents a short review of a workflow at teaching seminar "Traditional clothes of Tuvans: history and modernity” (Kyzyl, December 3-5, 2013) in Kyzyl Pedagogical College of Tuvan State University. Issues of history, contemporary situation in traditional clothes of Tuvans had been discussed at the seminar.

Keywords: seminar, traditional clothes of Tuvans, traditions, traditional decorations.

С 3 по 5 декабря 2013 г. прошел трехдневный обучающий семинар для учителей технологии республики. Работу семинара можно считать продолжением прошлогоднего форума учителей технологии, который проходил в ноябре на базе Кызылского педагогического колледжа Тувинского госуниверситета.

В этом году организаторами данного семинара стали Институт развития национальной школы, Центр традиционной тувинской культуры и ремесел и Национальный музей им. Алдан Маадыр Республики Тыва. Семинар проходил на базе Центра традиционной тувинской культуры и ремесел РТ и в помещениях Национального музея им. Алдан Маадыр РТ.

Это большое мероприятие объединило более 200 человек, среди которых были ученые, работники культуры, учителя технологии, педагоги центров дополнительного образования детей, преподаватели средних специальных учебных заведений, мастера швейного производства, почетные гости - хранители традиций, молодое поколение - студенты Кызылского педагогического колледжа, Кызылского педагогического института, исторического факультета , профессионального училища №11 г. Кызыла и просто заинтересованные лица. Также работу семинара посетил гость из Томска - доктор философских наук, профессор, член Союза Дизайнеров России М. С. Кухта.

В рамках работы семинара обсуждались следующие вопросы:

− сакральные аспекты национальной тувинской одежды;

− одежда кочевников в древнетюркское время;

− тувинская национальная одежда: генезис и ее разновидности;

− традиционная одежда тувинцев в контексте сохранения здоровья;

− тувинский костюм в старых фотографиях и коллекциях музеев;

− украшения и атрибуты в традиционной одежде тувинцев;

− тувинская одежда в этнографической литературе;

− традиционные образы и мотивы в орнаментах Тувы.

В практической части семинара прошли встречи с народными умельцами, организовывались мастер-классы по технологии изготовления национальной одежды. Были посещены выставочные залы Национального музея по следующим темам: «Национальные мотивы в искусстве Тувы и Хакасии», «Сокровище Долины царей Тувы. Царский курган Аржаан-2».

Официальное открытие началось с приветственных слов заместителя министра культуры РТ М. С. Монгуша, директора Центра традиционной тувинской культуры и ремесел РТ А. К. Тамдына, к. п. н., директора Института развития национальной школы РТ А. С. Шаалы с докладом «Традиционная культура как духовно-нравственная ценность».

Работу семинара начала к. ист. н., ведущий научный сотрудник сектора этнографии и археологии ТИГИ С. Ч. Донгак. Она рассказала о сакральных аспектах тувинской национальной одежды. Участники семинара с интересом прослушали лекцию, задавали вопросы. Например, какого цвета должен быть цвет пояса-кушака для молодых парней, девушек. После выступления лектора, приглашенный гость А. М. Очур-оол внесла некоторые разъяснения по поводу отрезного подола - «эдектиг тон». Данный аспект вопроса на сегодняшний день требует изучения. А. М. Очур-оол скрасила мероприятие своим присутствием в традиционной одежде «эдектиг тон».

Последовательным переходом в работе семинара явилось выступление историка Б. Б. Монгуша с докладом «Одежда кочевников в древнетюркское время», который сопровождался презентацией. Научные интересы Б. Б. Монгуша связаны с символикой, в частности головных уборов. Совместно с другими сотрудниками ТИГИ автор предложил на утверждение вариант «традиционной мужской шапки». Открытым остался вопрос у многих о том, какую шапку можно называть традиционно женской.

Не менее полезную информацию слушатели получили от выступления начальника отдела народного творчества Республиканского центра народного творчества и досуга З. Д. Монгуш. Она выстроила выступление в основном из своих воспоминаний, жизненных примеров. Особый акцент уделяла символике цвета по следующим критериям: возраст, пол, статус. Приводила конкретные примеры несоответствия при выборе ткани для пошива национальной одежды: цвета, орнамента и т. п.

Первый день работы семинара завершила ведущий библиограф отдела национально-краеведческого отдела Национальной библиотеки им. А. С. Пушкина Ч. Э. Монгуш. Она сделала библиографический обзор этнографической литературы по теме.

Во второй день работы семинара выступила к. х. н., заслуженный деятель науки РТ, ГБУ «Научно-исследовательский институт медико-социальных проблем и управления РТ» К. Д. Аракчаа с докладом «Традиционная одежда тувинцев в контексте сохранения здоровья». Прошла дискуссия о пользе традиционной одежды.

Выступление к. псих. н., заместителя директора Кызылского педагогического института по научной работе и международной деятельности Т. А. Ондар. Она предложила доклад на тему «Кардмейкинг в тувинском стиле». Это было неким уходом от темы конференции, но имело тренинговый характер: ведь, когда человек изготавливает своими руками открытки, подарочные упаковки, он как бы согревает их своей любовью, вниманием и положительной энергетикой. Для учителей технология кардмейкинга несомненно полезна.

Ключевым моментом второго дня работы семинара следует отметить, прежде всего, встречу с почетными гостями - народными умельцами, которые хранят традиционные методы наших предков. В числе почетных гостей выступили: М. Б. Кенин-Лопсан, А. Ш. Опал, Э. Х. Намзал, А. С. Таргын, С. Х. Кочаа, Л. М. Кочаа, С. М. Уртунай. Хотелось бы выразить особую благодарность А. Ш. Опал, Э. Х. Намзал, С. М. Уртунай за их вклад в изучение и развитие традиционной культуры, за активную жизненную позицию.

А. Ш. Опал является уважаемым жителем республики. Народный умелец раскрыла секреты технологии изготовления детской обуви - «бопук», накосных украшений - «боошкун» , вместе с тем технологию национальных подушек - «тыва сыртык арны» и утвари для хранения чая - «шай-дус хавы».

Э. Х. Намзал является одним из ведущих учителей технологии, внесшим значительный вклад в развитии технологического образования в республике. Она выступила автором пособий: «Технология. Примерные учебные программы для 5–9 классов (Кызыл: Институт развития национальной школы, 2010), «Выделка шкур и мехов: методическое пособие учителям обслуживающего труда (Кызыл: ИПК «Эне созу», 1998), «Хлебосольная юрта: Блюда и традиции тувинской национальной кухни на примере способов приготовления пищи жителями Эрзинского и Тес-хемского р-в РТ (Кызыл: «Новости Тувы», 1995) и др.

Участникам семинара Э. Х. Намзал продемонстрировала необычный способ изготовления косой бейки с учетом наименьшего расхода ткани, мастер-класс оценен как весьма полезный и бесценный.

Закройщик-модельер швейной мастерской «Ужук» Центра развития традиционной тувинской культуры и ремесел К. А. Донгак продемонстрировала «тоны» с внесением элементов моделирования авторского замысла. Мастер с 40-летним стажем работы открыла участникам семинара свои профессиональные секреты.

Прямой диалог с народными умельцами плавно перешел к мастер-классам для участников семинара, в ходе работы обменивались опытом в изготовлении национальной одежды, где мастера делились секретами и хитростями.

Среди них были С. М. Санчай, учитель технологии МБОУ СОШ с. Тээли им. В. Б. Кара-Сала. Она на примере пошива детской обуви − «бопук» показала технологию выполнения народных швов. А. С. Агбаа, учитель технологии МБОУ с. Бай-Тал рассказала об особенностях изготовления ниток из сухожилий, использовании говяжьей селезенки для склеивания деталей одежды, на примере воротника, как это делали этнические тувинцы. Педагог МБОУ ДОД Центра дополнительного образования детей «Авырал» с. Тээли Н. Н. Очур поведала о технике оформления фоторамок на тему «Современный декор национальной одежды». Также среди приглашенных гостей были мастер производственного обучения ГБОУ ПУ №11 г. Кызыла О. К. Сумба, которая показала мастер-класс по технологии выстегивания национальной одежды для борьбы «хуреш» (содак, шудак), и А. С. Комбу, заведующая краеведческим музеем МБУ Тоора-Хемской СОШ, показавшая особенности технологии изготовления обуви из оленьей шкуры.

Завершающий день семинара прошел в Национальном музее и начался с рассмотрения вопроса «Тувинская национальная одежда: генезис и ее разновидности». Презентацию подготовила Р. Б. Ховалыг, заместитель директора по научно-фондовой работе Национального музея им. Алдан Маадыр РТ. Главный хранитель музея в своем выступлении отметила, что традиционная одежда - одна из самых древних и ярких памятников культуры народа. Истоки истории тувинской традиционной одежды начинаются во временах скифской культуры, т. е. в VIII–II вв. до н. э. С. Ч. Донгак дополнила историю рассказом о том, что к рубежу XIX–XX вв. одежда тувинцев претерпела серьезные изменения - в 1757 г. Тува была включена в состав Цинской империи, и ношение китайского костюма было предписано в «Уложении палаты внешних сношений».

Выступление по страницам истории тувинского костюма вызвали живой интерес. Слушатели задавали много вопросов. Одним из самых актуальных был: в чем разница между тувинской и монгольской одеждой. Мастер пошива национальной одежды А. К. Хомушку чтобы разъяснить данный вопрос, представила свою коллекцию национальной одежды: мужской костюм, костюм юноши, женский костюм. Общими усилиями участники семинара попытались определить основные отличия тувинской одежды - «тона» от монгольской. Во-первых: покрой «тона» не стесняет свободу движения, во-вторых: деталь улуг-хой раскраивается цельно, в-третьих: низ «тона» длиннее, в-четвертых: ширина окантовки шире, в-пятых: количество пуговиц должно быть четыре: по вороту - одна, на ступенчатом вырезе «улуг-хой бажы » - две, по пройме - одна.

Также Р. Б. Ховалыг были затронуты вопросы изучения украшений и атрибутов в традиционной одежде тувинцев. Был представлен богатый материал по фондам музея.

Модератор семинара С. В. Зайцева внесла разъяснения участникам семинара по поводу причесок и накосных украшений: «боошкун», «чавага», «чалаа-кара». Сегодня не все понимают разницу между накосными украшениями, ошибочно объединив в одно название - «чавага» . Следует отметить о том, что «боошкун» - это девичье украшение, «чавага» - замужних женщин.

Тувинское народное искусство - это орнаментальное искусство, позволяющее мастерам выразить свое мироощущение через образные мотивы. С такой идеей выступала преподаватель Кызылского колледжа искусств, член Союза художников РФ, член Ассоциации искусствоведов РФ Ч. К. Монгуш.

Д-р культ., заведующая сектором культуры ТИГИ, профессор кафедры философии ТувГУ А. К. Кужугет в своем выступлении рассказала о том, как ей удалось увидеть и изучить более 400 уникальных экспонатов из Тувы в Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого Российской академии наук в Санкт-Петербурге. По словам ученой, эти экспонаты в 1908 г. выкупил ученый-этнограф Виктор Васильев во время экспедиции, когда был в Туве. А. К. Кужугет сфотографировала очень ценные экспонаты: национальные костюмы разных видов в большом количестве (шапки, верхняя одежда, обувь), сундуки, музыкальные инструменты (хомус, бызаанчы), фигурки из дерева, агальматолита и многое другое. Учителя технологии, приглашенные гости, и студенты смогли увидеть фотографии, на которых была запечатлена бытовая, культурная и социальная история Тувы.

Завершением семинара стало вручение сертификатов участникам, благодарственных писем.

Дата поступления:04.02.2014 г.

Скачать файл статьи (cкачиваний: 56)

Библиографическое описание статьи:

Зайцева С. В. Обучающий семинар "Традиционная одежда тувинцев: история и современность" [Электронный ресурс] // Новые исследования Тувы. 2014, № 1. URL: https://www..html (дата обращения: дд.мм.гг.).

Тувинцы рождаются в седле. Вся их жизнь приспособлена к кочевому быту, подчинена целесообразности, вписана в природу – горы, степи, тайга, зимний хлад и летний зной. Конь – главный помощник, друг. Этим объясняются и особенности костюма – удобного для верховой езды, прочного. И, конечно, красивого! Иначе и быть не может в этом сказочном краю, дающем человеку ощущение самодостаточности.

Как в облике тувинцев запечатлелись черты разных предков, не только тюрков, но и монголов, китайцев, тибетцев, так и в одежде – традиции многих азиатских народов. С XVII века, когда в Туве утвердился буддизм, одежда стала отражать и символику этой религии. Простая по крою, с яркими чистыми цветами радуги после дождя, с богатой отделкой, одежда тувинцев сконцентрировала в себе целую историю развития народа, его представлений о мире и о себе. Каждый элемент здесь – говорящий, хотя современные урянхайцы не всегда помнят, что именно он означает. По костюму можно было «считать» информацию о социальном положении человека, о его возрасте, профессии, поле, характере. Есть различия между одеждой западных тувинцев – аратов-скотоводов и восточных – охотников и оленеводов.

В комплект традиционного тувинского костюма на протяжении веков входят: халаты, шубы, пальто, объединенные общим названием «тон», пояс – кур, головной убор – борт, безрукавка – кандаазын, шегедек, хоректээш, короткополая куртка – хурме, брюки – чувур, сапоги – идик, носки – ук, наколенники – дешки, муфта – чулдургууш, поясные подвески – дерги и украшения – каасталга.

«Визитные карточки» – разновидности костюмов ребенка, девушки и юноши, женщины и мужчины отличались целой системой символов и цветов.

Тон малышей почти как у взрослых, и это придает карапузам-тувинцам важность вундеркиндов, в смокинге ковыляющих к роялю, или испанских инфант с полотен Веласкеса. Стоячий воротник, фигурный вырез нагрудной части левой полы с запахом направо, четыре пуговицы.

Начало самостоятельного передвижения по миру, пусть и ползком, отмечается изготовлением первой обуви – бопук – чулок до колен, сшитых из войлока. А с бопуком мальчика или девочку обряжают и в первый тон, правда, без пояса, чтобы обеспечить телу больше свободы. К одежде детей привязывали медные бубенцы – до десяти штук! Вместе с ними – любимую игрушку. Но в отличие от нее бубенцы имели и практические цели – оберечь от злых духов, да и от других, не менее реальных опасностей: мать, занятая хозяйственными заботами, слыша не только голосок ребенка, но и нежный звон бубенчиков, всегда знала, где ее малыш.

Девица и юноша должны своими костюмами выражать скромность намерений и вместе с тем радость молодости. У девушки в праздник или в холода на рукавах появляются нарядные манжеты – уштук. В моменты внезапной радости, смущения, огорчения тувинка поднимала рукав со спущенным уштуком и прикрывала им лицо. Уштук для нее – как веер для китаянки. Девушка уже носит украшения – кольца и серьги. Полы девичьего тона закрытые, недвижные – это символ девственности. Все должны знать о том, что девушка готова стать невестой. Об этом сообщают появившиеся на уровне колен полоски разноцветной материи, идущие вдоль всего халата. Ну а вместо игрушек к поясу прикрепляются подвески – дерги. С левой стороны – коробка маникюрных принадлежностей: ножницы, щипцы для удаления заноз; с правой – коробочка с иглами, ножницами, наперстком. Это не просто необходимость иметь под рукой инструменты труда – остроконечные предметы защищают от злых сил.

Тоны юноши и девушки – ярких цветов: зеленый, синий, оранжевый, красный.

В сказке «Кангывай Мерген» встретившиеся юноша и девушка так говорят о том, что повзрослели: «Мне пятнадцать лет и тебе пятнадцать лет. Синее волка, краснее лисы мы в нашу юную пору».

Свадебные костюмы отличались особой роскошью. Тоны и хурме шили из хороших мехов, шелка или бархата, цветные канты делали более широкими, чем обычно. Головные уборы богато украшали вышивкой, чеканкой, шелковыми лентами (маак) красного цвета, дорогим навершием. Богатые девушки имели к свадьбе десять тонов, бедные – только два, а иногда и один. Если невозможно было сшить шелковый тон, старались украсить невесту хотя бы шелковым поясом. К тону добавлялись обязательные накидки. И, конечно, украшения. Свадебные дерги – пряжки, сделанные из серебра, передавались невестам по наследству. Сложные серебряные серьги, перстень, обычно с кораллом, и браслет невеста получала в подарок от матери или другой родственницы. В западных кожуунах невесты надевали длинные серебряные серьги, соединенные цепочкой. Малейшее движение красавицы издавало нежный звон. Говорили, что невесту сначала слышно, а затем видно.

Выйдя замуж, женщина получала право носить самый красивый халат – эдиктиг тон. От девичьего он отличался округлой кокеткой, разноцветными поперечными полосками под ней. Кокетка переходила в кыдыг – вертикальные полосы по низу подола. На уровне бедра две пуговицы соединяли левую и правую полы. Подол низа у замужней женщины, в отличие от девичьего, усеченный, словно открывшийся. Он как бы освобождает дорогу будущему рождению. А радужная полоса – шалан, начинающаяся от усеченного края, «заклинает» новое богатство для рода. Главная деталь верха – пазуха (хоюн) является символом защиты всего сокровенного, в том числе напитка жизни – святого материнского молока.

При изготовлении этого наряда портнихи не всегда пользовались нитками: между предполагаемыми швами вставляли прокладки из ткани, которые склеивали с помощью особого состава. На верхней поле был оорук – широкая кайма, которую создавали сочетания черного бархата, красного шелка и золотой парчи. До 50 лет женщины носили серьги, перстни, браслеты, гребни, подвески, украшавшие косы.

Женские пояса обычно были красными – этот цвет приносит женщине счастье, дети у нее растут здоровыми и крепкими. Во время беременности пояса снимали.

Мужской костюм не отличался от женского покроем, только стоячий воротник более высок. Правда, мужской тон более сдержан по цвету, деталям и отделкам. Зато особое значение придается пуговицам – оок и тесьме для петель – оок дижизи. Пуговицы предпочитали серебряные с орнаментом – узлом счастья. В тувинских сказках шубы богатыря застегиваются на восемнадцать и более пуговиц!

Мужчина, достигший благополучия в создании семьи, в воспитании детей, приумножении благосостояния рода, общества, повязывал многослойный пояс ниже талии, чтобы подчеркнуть свою степенность, дородность. Мужской пояс был синим или голубым – эти цвета приносят удачу в охоте и других делах. Обычные мужские дерги – нож в ножнах, красивые курительные принадлежности (кисет, огниво, металлическая чашка для пепла, серповиднный крючок для чистки трубки) иногда дополняла раковина-амулет. Интересно, что в чужой юрте нож в ножнах вытаскивали из-за пояса и подвешивали, что не позволяло быстро воспользоваться оружием – такая вот демонстрация мирных намерений.

Женщины старшего возраста раздаривали свои украшения молодым родственницам. Мужчины передавали молодым праздничные тоны, тяжелые нарядные меховые шубы, серебро. В то же время добротную ношеную одежду молодые, наоборот, отдавали старикам – был такой обычай благотворительности.

А вот пояса нельзя было ни дарить, ни продавать – это считалось скверной приметой. После смерти человека, достигшего старости, его одежду оставляли неподалеку от погребения. И только кур возвращался сыновьям. Ведь при жизни человека он был вместилищем его души.

Сегодня национальную одежду можно увидеть в основном на шаманах и артистах. Выступления популярных во всем мире тувинских этногрупп привлекают зрителей не только горловым пением, погружающим человека в языческое единство с духом природы, но и незабываемой зрелищностью: не последнюю роль в представлениях играют сшитые вручную по старинным правилам костюмы.

В последней премьере Кызылского театра – «Короле Лире» постановщики одели шекспировских героев в костюмы с национальными тувинскими элементами.

Но национальные костюмы не стали в Туве экзотикой, есть у каждого. Во многих семьях по-прежнему одежда передается от отца к сыну или специально шьется родителями для повзрослевших детей. В праздничных тонах щеголяют на свадьбах, на празднике скотоводов Наадыме, на Шагаа – встрече тувинского Нового года. А на гербе республики в пятилепестковом обрамлении – стилизованном древнебуддийском знаке вечности – скачет навстречу золотым солнечным лучам всадник-арат в национальном тоне.